Почему до сих пор многочисленные теракты не увязываются с исламом напрямую

Эхуд Яари, рассуждая в Мако по поводу того, почему у президента Обамы язык не поворачивается сказать «исламский террор», помимо общеизвестных констатаций (вроде того, что мальчик Барак воспитывался в мусульманской Индонезии), упоминает очень важный, на мой взгляд, момент.
В ту секунду, пишет Яари, когда Обама поставит терроризм в сцепку с исламом (пусть и радикальным), ему очень сложно будет отвечать на последующие напрашивающиеся вопросы.
Яари не вдается в подробности по этому поводу, а жаль. Ведь на самом деле, если на мгновение допустить, что ислам — не такая уж и религия мира, как это представляется Обаме и Ко, то обнаружится прямая причинно-следственная связь между бойней в Орландо, бойней в Сан-Бернардино, бойней на марафоне в Бостоне, бойней в парижском зале Батаклан, бойней в редакции Шарли Эбдо, бойней в сирийском Алеппо, бойней в торговом центре Найроби, а также — что самое ужасное — с бойнями в Израиле.
Если на мгновение допустить, что за всеми этими терактами стоит ислам (пусть и радикальный), то убийства уже невозможно будет объяснить гомофобией, трудностями интеграции, легкодоступностью оружия, несбывшимися надеждами, пережитками расизма, недостаточностью гуманизма и даже — что самое ужасное — сионистской оккупацией и строительством сараев за зеленой чертой.
Все бы это напоминало известный анекдот про жопа есть, а слова нет, если бы не одно обстоятельство. В данном случае речь не в лексике, а в практике. Победить то, не знаю что, — невозможно. И никакая словесная эквилибристика здесь не поможет.